Замена - Страница 35

Но мы-то для обеспечения деятельности торгового дома набрали займов у тех же Сальвиари под залог своих долей, за живые деньги закупили товары, построили склады, произвели множество трат, в этих тратах ориентируясь на стоимость нашего торгового дома, исчисленную на основании текущей цены единичной доли, а она стала падать. Как возвращать долг? Продавать те доли, что оставались в наших руках! Но, чем больше ты их продаешь, тем дешевле они становятся! А кто же скупает эти никому не нужные расписки? Не тот, кто надеялся быстро разбогатеть! А всё те же ростовщики. И не заметишь, как хозяином нашего торгового дома стали Ротсворд и Езеф. А тебя вышвыривают за ненадобностью. Я в такую игру играть не желаю. Жалко только, что свои мысли я успел раскрыть перед Сальвиари.

— Но ведь найдутся другие?

— Мир не без дураков, обязательно найдутся. Но это их забота.

— Получается, что если механизм запущен, противостоять ему уже невозможно?

— Никак, — Гровель сделал ещё один глоток из фляжки, — ведь любой человек желает разбогатеть, и когда ему предложат реальный способ это сделать быстро и без особых усилий, не многие найдут в себе силы отказаться. Помяни моё слово, Езеф и Сальвиари никогда не забудут столь плодотворной идеи. Уже в этом году найдут какого-нибудь купчишку, который польстится на их предложения.

— А что там про карусель, с которой нужно вовремя соскочить? — очередной вопрос Бродерика вызвал замешательство Гровеля, но, вспомнив начало разговора среди болот, он хмыкнул и ответил:

— Нужно понять, что в твоем деле наступил качественный перелом — оно перестало приносить доход, оно потребляет всё больше средств, чтобы просто существовать. И вот тогда нужно либо отсечь и продать его наименее работоспособные части, либо избавится от него целиком. Но понимающих этот важный момент очень немного — всегда кажется, что наступили временные трудности, что стоит чуть-чуть поднажать и всё станет как было. Но так не станет! Если построить слишком большой корабль, он будет неповоротлив, тяжел и неуправляем, в конце концов, он просто сломается пополам на волне, и никакие дополнительные мачты и весла, равно как и смена команды во главе со шкипером ему не помогут: он просто слишком велик. И когда…

Гровель замер на полуслове, отвлеченный громкой суетой за спиной. Собеседники одновременно повернулись в седлах, и взорам их предстала уже знакомая картина: барон Радульф, прямо на крупе испуганной лошади отплясывал тот же танец, который пытался освоить Бродерик на берегу безымянной речки. С совершенно теми же внешними эффектами: и яркий свет, рассыпающийся на отдельные блестки, и удушливый запах серы, и нечеловеческой силы вой, от которого закладывало уши.

Гровель раздраженно отвернулся, прикрывая глаза костлявой ладонью, а Бродерик, напротив, весь подался вперед, глаза его заблестели, и губы растянулись в хищной усмешке.

Вокруг Радульфа образовался круг пустоты — оруженосцы, уже имевшие возможность видеть подобное представление, чуть отъехав в стороны, невозмутимо сидели в сёдлах, оружие обнажил лишь Эмиль, да и то больше по привычке, чем ожидая реальной опасности.

— Эмиль, — Бродерик пружинисто спрыгнул на землю, — помоги мне!

Вдвоём они стащили бьющееся в конвульсиях тело несчастного барона с лошади, вынесли его с дороги и опустили в густую траву.

— Сработало, — довольно осклабился Бродерик, поднимаясь с колен. — Теперь главное — успеть показать Бешенного королю, пока колдун не явился за ним во второй раз. Отдохнем немного, пока этот несчастный в себя приходит. До столицы уже недалеко, и если Хильдерик не отправился на очередную охоту, мы должны успеть это сделать.

Когда Радульф пришел в себя, все уже успели перекусить, а некоторые, особенно расторопные, в числе которых оказались Бродерик и Эмиль, даже немного вздремнуть. Гровель всё это время хмуро просидел на одном месте.

— Ну что, Радульф, тяжело? — Ядовито спросил Бродерик, вынимая кляп из баронского рта. — Не шипи, меня этим не испугаешь. Яблоко хочешь?

Барон молчал. По его подбородку текла нитка жидкой слюны, он всё ещё тяжело дышал, а тело его сотрясала крупная дрожь.

— На вот, — по-крестьянски обтерев плод полой рубахи, Бродерик протянул обещанное яблоко пленнику. — Не мучь себя голодом. Сегодня к ночи уже в Мериде будем. Кушай, Радульф.

Глава 16. Гровель, Бродерик, Хорст

Хорст вторую ночь сидел перед открытым настежь окном и пялился в усыпанное звездами небо, тщетно силясь отыскать в их замысловатых узорах ответы на терзавшие его мысли. Собственно, мыслей было немного: всего две — что делать дальше со свалившимся на него торговым домом «Гровель и Гровель», и как вновь увидеть прекрасную дочь коннетабля? Эти мысли причудливо переплетались, иногда затмевая друг друга, иногда отступая на задний план, испуганные каким-нибудь ночным звуком вроде колотушки уличного обходчика, но неминуемо возвращались, не позволяя Хорсту ни на минуту сомкнуть покрасневших глаз. Да еще эта вдова Сесе-Секо из Зельдистана! Что с ней делать — Хорст совсем не знал! Рене притащил от племянника Езефа второе письмо, в котором вдова называла Гровеля «благодетелем» и «надеждой» и просила «не оставлять ее в беде». Ей, видите ли, для того чтобы перевезти деньги из Керокко требовалось снарядить караван с охраной! А это как не крути, ведь путь неблизкий и опасностей полно, выходит сотен на пять лотридоров нужно раскошелиться. Бедняжка прибыла сюда с одним из сыновей и без единой монеты! Как только добралась? Все-таки Езефы оказались не такими мерзкими, какими выглядели при первом знакомстве: приютили несчастную, дали кров и какой-никакой, но стол. Пятьсот монет — это, конечно, дороговато, но зато потом, овладев вдувушкиными «денурганами» можно будет такой шорох на всю страну навести! Рене говорил, страшна она, темна как ночь и губы что у того упыря — толстые, надутые! Кольцо в носу с палец толщиной! Но деньги! Деньги! Такие деньги любую дурнушку сделают красоткой! Хотя, конечно, до дочери коннетабля этой вдовушке далеко. Да и стара она. Два сына опять же. Однако, нужно будет караван собрать! Ну и что, что с деньгами поедет старший ее сын? Как там его? Гогондо? Даст же Всеблагой имечко! Пусть едет, сама-то она с младшеньким здесь останется. Нужно будет ее к себе перевезти. Хоть и говорил Рене, что она человеческого языка совсем не разумеет — старший сын за нее говорит, как-нибудь справимся с содержанием высокой гостьи! Размыслив таким образом, Хорст задумался: к кому из караванщиков обратиться? Наверное, нужно будет узнать у тех же самых Езефов, кто из караванщиков самый надежный? Деньги-деньги-денежки! Везде только о них и говорят! Может быть, зря он сразу отдал целых полторы сотни монет на обустройство вдове? Ладно, Всеблагой отметит это как жест сострадания, нужно только не забыть, чтобы, когда ее сынок вернется с «денурганами», вдовушка все возместила!