Замена - Страница 38

— Кто принесли? Сальвиари? Езеф? — Распалялся Бродерик. — Где это видано, чтобы эти падальщики несли деньги своим жертвам? Что ты несешь!

— Спокойно! — Хорст решил вмешаться в спор. — Спокойно, господа негоцианты! Сейчас Ганс сам, толково и по порядку расскажет, как так случилось, что менялы пошли ему навстречу. Да, Ганс? Отлично! А уважаемый Бродерик будет при этом молчать, пока Ганс не закончит. Да, господин маршал? Ну вот и славно. Начинай, Ганс.

— Ну, в общем, сначала так всё и было, — шмыгнув носом, заговорил Гровель. — Пришли эти люди, стали угрожать, требовать возврата долгов. Шумели. Потом я попросил Рене всё посчитать. Или сначала я попросил, а потом пришли эти люди? А, неважно! Словом, когда я сообразил, что очень скоро у меня могут отобрать всё — Рене пришлось хорошенько побегать. Он вообще молодец, всё сделал правильно. А самое главное, именно он объяснил мне, каким образом я получил займы у менял! Н-да, чтобы я без него делал? Так вот, перво-наперво я поговорил с Аароном Пти и Иеремией Флоддом.

— Кто это? — Спросил Хорст.

— Нотариус с адвокатом, — пояснил Бродерик, внимая откровениям недавнего крестьянина.

А тот продолжал:

— Не знаю, зачем ты платил им деньги? Эти прощелыги не дали мне никакого толкового совета — только грозили долговой клеткой, вякали что-то о том, что они много раз предупреждали. Словом, когда они уехали, я понял, что дела-то совсем плохи! И тогда я вспомнил опись моего имущества, которой тыкал мне в нос пройдоха Флодд. Вот здесь в голове что-то щелкнуло, и я понял, как мне выйти из положения!

— И как же? — Хорст довольно улыбался, глядя на Гровеля.

— Я поехал к менялам и предложил им новую сделку! — Видя, как затихли слушатели, Гровель выдержал паузу, затягивая интригу. — Я сказал им: господа, если вы желаете получить назад взятые у вас деньги, вы должны дать мне ещё столько же!

— Что?! — Хорст приложил к уху ладошку, думая, что ослышался.

— Бред какой-то! — Хлопнул себя по тощим коленям руками Бродерик. — Никогда не поверю, что Сальвиари вот так просто взяли и дали тебе еще пятьдесят тысяч!

— А я и не говорил, что это было просто! — Возмутился Гровель. — Совсем непросто! Сначала они смеялись надо мной! Опять грозили долговой клеткой, распродажей имущества, королевскими галерами… Как же они выли всего через час!

— Не тяни, — поморщился Хорст.

— Не буду, — Гровель встал со своего табурета, потянулся, расправляя занемевшие руки и ноги. — Ты же помнишь, как брались займы? — Спросил он у Бродерика.

— Конечно, — кивнул тот, — сначала под залог моих монет, потом, когда золото было истрачено, залогом выступили имеющиеся табуны, потом те табуны, что были выкуплены на займы…

— Ну да, Рене мне это все объяснил. И я объяснил это Сальвиари. Но он, что-то быстро посчитав, отмахнулся от предупреждения, сказав мне, что этот риск учтен в ставках. Не знаете, что это такое?

— Потом. Рассказывай. — Бродерик весь подался вперед, прислушиваясь к словам хитрого крестьянина.

— Ладно, потом, так потом. Ну так вот, я, сидя напротив хохочущего мне в лицо Джузи Сальвиари, вызвал Хавьера и велел передать Карлу и Жакому, чтобы начинали кормить лошадей желтой волчанкой.

— Они же сдохнут! — В один голос воскликнули Бродерик и Хорст, оба считавшие себя знатоками в коневодстве.

— Конечно сдохнут, — согласился Гровель. — Да не просто сдохнут, а их мясо будет отравлено, а шкуры высохнут и полопаются. Ни для мясников товара, ни для кожевенников. Словом, если бы это случилось, то уже к полудню от табунов остались бы только копыта. Зато очень много копыт! Ну, само собой, Хавьер-то знал, что я отдам такой приказ и сделал вид, что исполнен решимости привести его в действие. А бедняга Джузи всё еще смеялся… До тех пор, пока я не начал рассказывать ему в самых точных подробностях, что происходит со скотом, обожравшимся волчанкой. Вот тут-то его ослиная морда вытянулась и смеяться пришлось мне. Он быстро сообразил, что пока лошади живы — есть надежда на возврат монет, а когда они сдохнут, никакой надежды не останется. Мне даже не пришлось сообщать ему, что дом я решил сжечь.

— И он поверил тебе?

— А как ему было не поверить, когда я стал рассказывать, что с детства ненавижу этих животных! В их навозе мне пришлось ковыряться чуть не с самого рождения! А как они меня кусали и лягали! А папенька, старый Готфрид, вместо того, чтобы наказывать скотину, давал мне подзатыльники! Я долго терпел этих четырехногих — пока они кормили меня — но теперь, когда наконец-то выпала возможность поквитаться с ними, я нипочем не упущу случай! Ведь всё равно очень скоро они перестанут быть моими. Так зачем мне страдать одному?

— И ты бы на самом деле сделал это? — Спросил Бродерик.

— Когда говорил с Сальвиари, я был просто уверен в этом!

— Силен, — покачал головой Хорст. — а дальше что было?

— Он ползал передо мной на коленях, пока я не согласился на ещё один, он назвал его «льготным», займ. Не знаете, что это значит? Потом я послал Бриана в догонку за Хавьером отменить свой приказ — Джузи даже дал ему какого-то мула для быстроты. Потом был Езеф. Этот долго не хотел верить. Пришлось скормить его ослу целую четверть волчанки — чтобы убедился, что в моих словах только правда.

— И что?

— Как и должно было быть. Сдох осел, — печально вздохнув, сообщил Гровель. — Единственная скотина, пострадавшая от отравы, и та не моя. Потом были Ротсворды, но те согласились сразу, едва услышали, что Сальвиари уже разослали людей собирать долги. Даже не пришлось перед ними Хавьера с Брианом гонять взад-вперед. А на утро пришли их люди, принесли деньги. Я даже посчитать ещё не успел, сколько там.