Замена - Страница 48

— Было бы лучше, если бы он обратился в доме Гровеля? Или в тюрьме короля? — Бродерик опустился рядом, наблюдая за пришпиленной к стене тварью.

— Пожалуй, хуже, — согласился Хорст.

— Ты на него надел эту проклятую корону, тебе за него и отвечать. И, знаешь, я вот смотрел на то, что здесь происходило, и радовался как ребенок.

— Чему? — От удивления Хорст даже привстал на локтях.

— Что обратился не ты, а всего лишь этот бедняга Радульф. С тобой не справилась бы и сотня бойцов.

— Хм, я как-то об этом не думал, — Хорст снова растянулся на сене и счастливо улыбнулся. — Но ты прав. Сотня точно не справилась бы!

— Сальвадор! — От ворот раздался вопль Борне. — Ради всего святого — она ещё жива?

— Жива, господин, — отозвался слуга, с безопасного расстояния наблюдавший за тем, что осталось от Радульфа.

— Катерина! Быстро в дом! Сальвадор вылезай оттуда немедленно! Жан, Пьер, закрывайте ворота и сожгите к бесам эту конюшню вместе с поганой тварью!

— Я тебе сожгу! — Одним движением Хорст оказался на ногах и бросился наружу, спеша предупредить раздачу глупых распоряжений. — Я тебе сейчас и конюшню, и дом и еще полгорода сожгу! Так-то ты о будущем зяте заботишься?

— Я не…, я… мне показалось, — мямлил коннетабль. — Тварь не опасна?

— Нет, — Хорст на мгновение задумался: — Только для трусов.

— Слава Всеблагому!

— Что мы не они?

— Что тварь неопасна, — поджав губы, объяснил свои слова герцог. — Что думаете с ней делать?

— Пригодится ещё.

Хорст не нашел нужным объяснять, для чего может понадобиться ему оборотень, а Борне посчитал ниже своего достоинства ещё раз задавать вопрос. Некоторое время они пристально смотрели друг другу в глаза — герцог негодующе, а Хорст насмешливо. Потом коннетабль развернулся на каблуках и, привычно задрав голову и выпрямив спину насколько мог, гордо прошествовал через двор, подобный великим триумфаторам древности. Хорст осмотрел свое потрепанное в схватке платье, смахнул на землю несколько соломинок, прилипших к ткани, очистил подвернувшейся под руку щепкой левый сапог от раздавленного подошвой навоза, и таким образом приведя себя в порядок, прошел через разоренную конюшню — посмотреть, что там с охраной маршала.

Эмилю было совсем плохо. Каждый вдох, казалось, причиняет ему невыносимую боль. Сломанная рука при падении оказалась под ним и, похоже, теперь была сломана в двух местах. Он был в сознании, но глаза его бессмысленно вращались, не останавливаясь ни на чем, а изо рта стекала тонкая струйка розоватой слюны. Хорсту случалось видеть ранения и пострашней, но Эмиля было особенно жалко — все-таки уже десять лет вместе. Он присел перед Эмилем и, взяв его левую ладонь в обе руки, замер.

К телу телохранителя постепенно собирались разбросанные чудовищем по конюшне оруженосцы. Некоторые хромали, другие скрипели зубами, двоих товарищи притащили на руках и положили рядом с Эмилем. Эти двое были мертвы — у первого, имени его Хорст никак не мог вспомнить, отсутствовало горло, вырванное оборотнем, а у виконта Бри на месте затылка обнаружилась жутковатая дыра, из которой, пока его несли, вывалилось несколько сгустков, похожих на комки манной каши, испачканной в каком-то варенье.

Но в глазах уцелевших и раненых Хорст читал явное восхищение своим недавним подвигом.

Сзади подошел Бродерик — Хорст догадался об этом по изменившимся позам воинов.

— Я приказал привести сюда лекарей и священников, — донеслось из-за спины. — Радульфа нужно убрать до их прихода. Боюсь, слухи пойдут по городу некрасивые.

— Эмиль совсем плох, — поднимаясь, сказал Хорст. — Придется оставить его в Мериде. Виконт Сардо, побудешь пока старшим. Радульфа спрячьте в мешок… После того, как я с ним закончу. Дай-ка, виконт, твою рукавицу.

Получив желаемое, Хорст попытался всунуть правую руку в кольчужную перчатку оруженосца, но, едва её не порвав пополам, вернул виконту со словами:

— Маловата рукавичка… Так хотелось его рукой пощупать… Жаль, мала рукавичка! Дай-ка мне шестопер!

Получив оружие, Хорст в несколько быстрых шагов оказался перед висящим на стене телом оборотня. Существо перестало шипеть и извиваться, маленькие желтые глазки настороженно следили за каждым движением человека.

Левой рукой Хорст крепко ухватился за остатки волос на уродливом черепе, оттянул мерзкую голову на себя и несколько раз мощно воткнул шестопер в ощерившуюся пасть, выбивая и кроша острые зубы. Оборотень взвыл, разбрызгивая по сторонам кровавые капли. За что сразу же и поплатился разбитыми ушными хрящами.

— Пожалуй, вот так! — Хорст бросил оружие на грязный, залитый вязкой кровью, пол. — Приберитесь тут за мной, скоро поедем. Гадину в мешок, Эмиля и раненых — лекарям, а покойных нужно передать родне. Идем, маршал, мы здесь больше не нужны.

В зал они вернулись вместе. Борне одиноко ждал их и, как только они появились, тотчас велел Сальвадору привести дочь. Пока старый слуга бегал по дворцу, разыскивая невесту, все трое напряженно молчали. Наконец, коннетабль не выдержал:

— Откуда это в моём доме?! — Зло выкрикнул он.

— Мы привезли, — равнодушно ответил Хорст, задумчиво глядя в окно.

— Зачем?! В мой дом?! Господь Всеблагой, зачем?! В мой дом! — Герцог вскочил со своего места и подбежал к Бродерику. — Это ты придумал, старый… Зачем?

— Король не захотел оставить его себе, — просто объяснил маршал.

— Причем здесь король?!

Маршал загадочно пожал плечами, показывая, что более на эту тему говорить не желает. Хорст хмыкнул.